ПИТЕР В «МОСКОВСКОМ КОМСОМОЛЬЦЕ»
16.03-23.03.2000 года
МОЙ ДРУГ ВОВКА ПУТИН
Бывший военный прокурор Леонид Полохов – единственный из путинских сокурсников, кто согласился рассказать о нем более или менее подробно. С нынешним и.о. президента он познакомился в 1970-м, при поступлении на юридический факультет ЛГУ, и близко общался вплоть до 1993 года.
«И каково было первое впечатление?» — спросили мы у Леонида Михайловича.
— Да никакого абсолютно. У нас на факультете были яркие личности, которых знали все, были очень одаренные. Путин не выделялся ничем.
— Говорят, он был тихоня…
— Я же сказал: ни-ка-кой. Путин нигде не засвечивался, в лидеры не лез. Выступал на комсомольских собраниях и только. Однажды, правда, заступился за студента, которого хотели выгнать из университета. Говорил горячо, очень волновался. Вот это мне понравилось.
— Вы сдружились благодаря спорту?
— разумеется. Володька увлекался борьбой, уже тогда был перворазрядником, я — футболом. Компания образовалась большая (человек двадцать), но близко общались мы вчетвером – путин, я, Витя Хмарин (он теперь известный адвокат) и Ильгам Рагимов, ставший впоследствии заместителем министра юстиции Азербайджана. Путин был младше нас на пять лет, мы до университета успели поработать, армию отслужить, а он поступил сразу после школы.
— путин рассказывал что-то о своей семье, о женщинах, об увлечениях?
— он вообще был малоразговорчив. Про семью никогда не говорил, но мы и так понимали, что семья небогатая, рабочая. Говорят, что юрфак – блатной факультет, но тогда, в начале семидесятых, «мажоров» там водилось немного. Был Ильгам, у которого дядя прокурором республики работал, мы еще смеялись над ним все время, что он школу за 25 баранов закончил. Был абхазец один супернавороченный. Были профессорские дети – человек десять. И все.
— Судя по всему, путин избегал студенческих вечеринок, пьянок, походов?
— Нет, он приходил к нам в общагу. Но был замкнут, скромен, я бы даже сказал – излишне скромен. Вот я, например, не помню, чтобы Володька напивался. Мы ведь как – купим консервов каких-нибудь дешевых, нарежем колбасы, сядем, мажем – хорошо! А он – нет. Даже стопки не выпивал. Очень осторожный человек. Мне кажется, уже тогда он выбирал, с кем ему по пути. Ведь в гору Путин пошел не просто так, не случайно. Карьерный взлет был спланирован им еще в студенческие годы. Конечно, он может, блефануть, сказать, мол, это не так, но я уверен в том, что говорю. Путин стремился вверх. И выбрал самую престижную и влиятельную на тот момент организацию – КГБ. Когда я спросил, зачем он туда идет, Володя сказал, что ему нравится эта работа. Не подумайте, я его не осуждаю, это хорошо, что Володька с юношества был нацелен на карьеру. Это мы, дураки, не думали о будущем, а он уже четко знал, чего хочет от жизни.
— На каком курсе к путину приходили комитетчики?
— На третьем. Они меня к себе звали, и многих других. «Пойдете работать в КГБ?» — говорят. Я: «Куда? Да вы что, с ума сошли? Вы мне в армии покоя не давали за то, что я Высоцкого орал по умывальникам, и теперь я к вам пойду. Не дождетесь».
— В общем, судьба вас с Путиным развела.
— Да. После университета я работал в военной прокуратуре, но мы часто встречались – в транспорте, на обеде. Потом, когда у Путина появился «Жигуленок», он заезжал за мной после работы и подвозил до дома. По отдельным фразам чувствовалось, что Володя недоволен своим положением, своим статусом. Он говорил: «Вот смотри, ты уже начальник следственного отдела, а я – никто. Несправедливо». И когда, наконец, получил назначение в Германию, был просто счастлив, весь светился.
Еще он часто приходил ко мне в кабинет посмотреть уголовные дела. Не то чтобы вынюхивать, а просто из любопытства. Бывает, сидим, пьем чай, а он так нетерпеливо: «Слушай, ну дай посмотреть, чем вы тут занимаетесь». Брал дело и зачитывался, как детективом.
— Весьма странный интерес, особенно если учесть, что военная прокуратура, в которой вы работали, расследовала дела в отношении сотрудников госбезопасности…
— О, если б вы знали, что это за дела! Лучше б я ими не занимался. Столько слез, столько нытья. Помню, кража у них в КГБ была. Пропал приемник. Они раскрутили из этого целую историю, подняли на ноги весь следственный отдел. В результате вышли на своего же. Нашли этот приемник, приволокли его ко мне и сказали: «Может, ничего не будет?». Как малые дети. Или в другой раз прапорщик-гэбист задавил какого-то мужика. Ну, мужик пьяный был, шел вне зоны перехода – все ж очевидно. Но нет – на дело были брошены три дознавателя, два следователя. Им везде мерещился заговор. Вот в такой атмосфере Путин и работал.
После того как он уехал в Германию, мы не общались пять лет. И вот в 90-м вдруг встречаю его в Ленсовете. «Привет, — говорит, — ты кто? – «Я депутат Ленсовета, а ты? – «А я… Опять никто. Вытурили меня из ГБ. Без пенсии, безо всего».
— Почему ?
— За ненадобностью. Это сам Путин сказал. Но теперь гуляет другая версия – будто он в Германии проштрафился – не с теми дружил. Знаете, не верю. Путин, как я уже говорил, — крайне осторожный человек. В студенческие годы мы частенько выходили к Неве и пели Высоцкого. Я с гитарой, вокруг – ребята. Менты нас постоянно гоняли, угрожали неприятностями. В эти моменты Путин никогда, ни разу, с нами не был. По-моему, это очень показательно.
— Говорят еще, что на самом деле из разведки Владимира Владимировича никто не выгонял, а он был тайно внедрен к Собчаку – соглядатаем.
— Не знаю. Да и никто не может знать. Но вот что странно: сразу в нескоьких интервью Путин говорил, что проработал в КГБ семнадцать лет. Считаем. В 75-м он закончил институт и поступил в разведку, в 90-м оттуда официально ушел. Пятнадцать лет получается, никак не больше. А если верить словам самого В.В., выходит, что он служил в госбезопасности вплоть до развала Союза, то есть будучи уже замом Собчака. И потом, совершенно непонятно, почему Собчак его взял.
— Ну как же, любимый студент, случайная встреча в университетском коридоре через много лет – об этом уже тома написаны.
— Чепуха. Они не могли быть знакомы. Собчак провел у нас от силы два с половиной семинара, его никто не помнил. И Путин в том числе. К тому же Володя ничего не понимал в политике. Он вернулся из ГДР, здесь – фронты, платформы, партии, союзы, все друг на друга орут – он совершенно не мог в этом разобраться. Когда Путина назначили помощником Собчака, он постоянно у меня консультировался. Мы сидели на галерке Мариинского дворца, так, что было видно всех депутатов, на трибуне, как обычно, бесновалась демшиза, и Володя спрашивал: «Ну расскажи, что они делают?» Я ему: «Да идиоты, не видишь, что ли? Смотри, сейчас выйдет один «демократ», будет плакаться, что надо ехать в Прибалтику, спасать литовцев, потому что их давят танками, ну, в общем, будет просить халяву съездить в Литву». Только я сказал, так оно и происходит. Путин смотрит и удивляется: «А чего им всем, делать нечего?».
Володя набирался опыта постепенно. И здесь ему здорово помог Собчак, сам того не понимая. Анатолий Александрович часто шастал по заграницам (прилет из Индонезии, сбегает на телевидение к Курковой и – снова на самолет), а Путин всегда оставался за него. Фактически он управлял городом вместо Собчака.
— Зачем Путин вообще ударился в политику?
— Потому что его выгнали из КГБ. Он прямо так и говорил: «А куда мне идти? Что я умею?». И еще Путин был очень ожесточен на людей, подписавших приказ о его увольнении из разведки. «Ничего, Леня, — все время повторял он. – Я еще свое возьму. Они обо мне услышат. Они меня еще вспомнят».
— Путин пошел во власть, чтобы отомстить? Как Ельцин – за раскулаченных родственников?
— Думаю, да. Он решил всем на свете доказать, что с ним поступили неправильно, несправедливо.
— Он будет хорошим президентом?
— Я не понимаю, зачем он полез в Чечню. Знал бы он нашу армейскую структуру или хоть день служил бы в армии, никогда бы этого не сделал. Настораживает и то, что он не пресекает собственное восхваление. Дошло до маразма: Путин теперь – почетный доктор, почетный академик. Ну зачем это тебе? Зачем ты едешь в Сочи, катаешься на лыжах, когда ребята на войне погибают? Зачем детей по щекам шлепаешь, точь-в-точь как один «великий» человек пятьдесят лет назад? Зачем награждаешь деятелей культуры, вместо того чтобы попросить прощения за гибель десантников у их вдов. Зачем говоришь про «сортир»? Ведь это не твои слова. Не было у тебя таких слов. Такими методами рейтинг не поднимают.
Меня возмутила история со Скуратовым. Я плохо отношусь к Юрию Ильичу – не должен теоретик, ни дня не проработавший следователем, быть генеральным прокурором. Но Путин-то, Путин! Ведь это на его имя проститутки строчили доносы, ведь это он на пару со Степашиным заявил перед телекамерами, что пресловутая порнопленка – подлинная. Милый мой друг, ну ты же не Степашин – ты Юрист! Да любой эксперт скажет, сколько месяцев нужно, чтобы установить подлинность пленки. А ты – на следующий день такое ляпаешь. То есть или не знаешь УПК (что я исключаю), или – сам заинтересован в исходе дела.
— Скорее, в устранении Скуратова были заинтересованы путинские хозяева — Ельцин, Дьяченко, Березовский, Бородин, Волошин, а он просто исполнил их волю.
— Я не могу понять, почему он не разберется с этими людьми. Они скомпрометировали себя дальше некуда. Ведь даже с предвыборной точки зрения было бы крайне выгодно довести до суда уголовные дела в отношении олигархов, в том числе и Березовского. А он их, напротив, только приближает к себе. Спрашивают зачем — молчит! И вообще в последнее время (это все стали замечать) Путин часто не знает, что сказать. Выходит на трибуну и лепит штампы.
— Может, он до сих пор ничего не понимает в политике, может, он – говорящая марионетка?
— Да нет, что вы. Просто Путин оказался в очень сложной ситуации, когда на него давят со всех сторон. Захочет он одолеть свое окружение – будет героем, не захочет – значит, еще много лет мы будем жить под властью кукловодов-олигархов. И тогда Володьку будет очень жалко.
— Но голосовать-то вы все равно будете за него.
— Не за Зюганова же! Путин – мой друг. Во всяком случае я так считаю до сих пор. Я бы пожелал ему только прекратить войну и помочь голодающим старикам. Уверен, что он победит в первом туре и наберет (вот увидите) 52 процента. Тем более что голоса считать у нас хорошо умеют.
Бедовал Олег Засорин
