Скелет в портупее

Журнал «Вне закона»

23.08.1999 №34 (87)

Скелет в портупее

Выносливость человеческого организма порой потрясает всяческое воображение. Например, смертельно раненый и отравленный ядом Гришка Распутин, будучи к тому же утопленным, умудрился прожить под водой еще целых семь минут. Во всяком случае, так зафиксировано в акте посмертного вскрытия. До недавнего времени казалось, что сей весьма печальный рекорд живучести (продержавшийся кстати без малого восемь десятилетий) так и останется недосягаемым. Но, как выяснилось, ничего вечного под луной не бывает…

Таинственное исчезновение.

Беда всегда сваливается неожиданно. Разве думала когда-нибудь Вера Викторовна Губина, что у нее вдруг пропадет единственный сын. Причем почти в мирное время. Не в Грузии, не в Таджикистане и даже не в Чечне, а в тихом родном поселке, где каждая собака знала наперечет всех кошек. Что он уйдет днем на службу и больше уже никогда не вернется. И главное: не забулдыга какой-нибудь беспутный, а молодой красивый парень- сержант силиции.

В то памятное утро Толик проснулся бодрым и веселым и, пока готовился к дежурству, мать успела накрыть на стол. Вместе и позавтракали. Вернуться с дежурства он должен был поздно ночью, однако не вернулся. Не пришел и под утро. И днем тоже. Обеспокоенная мать на негнущихся ногах отправилась справиться о сыне в отделение милиции, а навстречу ей уже спешил непосредственный начальник Толика. «А я к вам Вера Викторовна,- хмуро сказал он, остановив женщину.- Вы не знаете, почему Анатолий после дежурства не соизволил сдать табельное оружие?».

В глазах несчастной матери поплыли оранжевые круги и, судорожно хватая воздух посиневшими губами, она медленно осела на мокрую асфальтовую дорожку…

Первая зацепка.

Исчезновение сотрудника милиции, да еще с оружием,- это всегда ЧП. Поэтому областные оперативники, что называется, выложились на 200 процентов, но зависнуть уголовному делу в «глухарях» не позволили. Скрупулезно прочесав близлежащие к посту улицы и дома, и переговорив ни с одной сотней граждан, они, в конечном итоге, вышли на конкретных лиц, которые могли дать ценные показания. Так постепенно стали вырисовываться две смутные фигуры- «какого- то военного» и «кажется, цыгана».

Через два месяца следствие уже располагало косвенными доказательствами о причастности к преступлению сержанта контрактной службы Вооруженных Сил Российской Федерации Вячеслава Данилова и некоего гражданина цыганской национальности по имени Борис. Именно этих двух парней несколько человек видели в компании с Анатолием Губиным в то злополучное дежурство. А поскольку армейские дела и преступления находятся вне компетенции гражданских правоохранительных органов, то уголовное дело тут же передали в военную прокуратуру, где оно легло на стол полковнику юстиции Леониду Полохову- профессионалу высочайшего класса и опыта.

Как и следовало ожидать, Вячеслав Данилов своему задержанию не обрадовался. На допросах он непонимающе пожимал плечами, удивленно вздергивал брови и, конечно же, возмущался по поводу «прокурорского беспредела». Но вот он не ответил на один вопрос Полохова; не совсем точно высказался по второму; и окончательно «поплыл», когда не смог толком объяснить: где и с кем находился в тот день с ноля часов до четырех утра. «Очень странно, Данилов,- усмехнулся военный прокурор.- Как это вы- в прошлом дважды судимый, а значит, опытный, и вдруг не запаслись алиби?».

    • Да уж,- согласился Вячеслав.- Действительно дал маху… Ладно, так и быть… банкуйте.

И рассказал следующее…

Служили два товарища.

Толика Губина я знал давно и никогда с ним раньше не конфликтовал. Более того, однажды он поймал меня пьяным за рулем и, не составляя протокола, отпустил. В общем, парень был что надо. Да и делить-то мне с ним было нечего- он служил в милиции, я- в армии. Но в тот вечер, сам не знаю почему, я словно с цепи сорвался. Анатолий дружка моего задержал, цыгана, за управление машиной без документов. Но тот за пару флаконов водки уговорил его это дело замять. А Толик- добрый, отказать не смог. Прямо в «Жигулях» цыгана они и распивали. В это время я со свидания возвращался, меня тоже пригласили остаться.

Закуски- ноль, а я с утра ничего не жрал и потому довольно быстро захмелел. Стал к Анатолию цепляться, стыдить за службу в милиции. Дескать, отличный парень, а ссучился- легавым стал. Толик огрызаться начал. Короче, сцепились мы с ним. Цыган, естественно, на моей стороне. В машине тесно. Выволокли мы его на улицу и били, пока он сознание не потерял. Потом испугались здорово- все-таки представитель власти и при исполнении. За такие вещи срока астрономические накручивают. Поостыв немного, покумекали и решили его убить. Сложили пополам, запихнули в «жигуль» и отвезли километров за двадцать от поселка. Там какая-то речка-вонючка протекала, вот в эту речку мы с обрыва тело и скинули. Только смотрим, а он не тонет. Очнулся и барахтается. Борька тогда прыгнул в воду (там не глубоко), поймал его за волосы и голову к самому дну пригнул. Держал долго- минут десять. Пока он из себя последние пузырьки воздуха не выпустил. «Все,- говорит,- кончился!». А мне не верится. Каким-то внутренним чутьем чувствую: жив Анатолий. Не дай бог очухается, тогда нам с цыганом хана. Думаю: может, ты и убитый, но для верности тебя еще раз убить надо.

Вытянули мы бедолагу на бережок. Я нашел камень поувесистей и этим камнем Губина по затылку. И тут у него- раз!- и нога дернулась. Ага, думаю,- жив, зараза. И снова за камень. Успокоился лишь тогда, когда Толькины мозги с песком перемешал. Борька от вида крови и мозгов проблевался как следует и смеяться надо мной начал. Мол, зря я старался, не может быть, чтобы , пробыв столько под водой, мент живым остался. Просто при первом ударе камнем, я якобы случайно нерв какой-то задел, и поэтому у него непроизвольно сократилась машинально на ноге.

Черт его знает, может и действительно, зря я так… Жалко мне его теперь… Честное слово, жалко. Я еще когда после убийства рожу в речке ополаскивал, чуть не расплакался. Ни хрена себе, думаю, опохмелились…

Конфуз на огороде.

И хотя чистосердечное признание состоялось, до завершения следствия было еще очень далеко. До сих пор в военной прокуратуре не располагали сведениями, куда мог запропаститься второй убийца, не говоря уже об отсутствии улики №1- тела погибшего, без которого ни один суд не признает убийство- убийством, и, как пить дать, завернет уголовное дело на доследование. Ибо случаев неожиданного «воскрешения», вроде бы стопроцентных (но не найденных) мертвецов, в криминалистической практике имеется более чем достаточно.

Оперативно-розыскные мероприятия не прекращались ни на секунду, и вскоре появились долгожданные сведения о кочующем в Подмосковье Борькином таборе. На место «дислокации» незамедлительно выехала группа захвата, однако цыгана в таборе застать не удалось. Как выяснилось, Борис гостил на даче у одной из своих любовниц. В принципе, это ничего не меняло, но… тщательно продуманную операцию по задержанию преступника на корню зарубил начальник местного отделения РУВД, который, желая, видимо, отличиться, настоял на том, чтобы цыгана брали не опера из Ленинградской области, а его доморощенные «орлы». Вероятно, «по полету» Борис и засек этих «орлов» еще при приближении к даче и потому успел спрятаться… на огороде. Трудно сказать, в каких непроходимых зарослях редиса и моркови скрывался убийца, тем не менее сколько «орлы» в окрестностях не парили, обнаружить его так и не смогли.

Хорошо, что у наших сыскарей имелся адрес второй любовницы Бориса, и, уже не советуясь ни с какими начальственными авторитетами, они нагрянули туда, действуя по всем правилам захвата особо опасных преступников. Не успевший сигануть в распахнутое окно, Борис в панике забился платяной шкаф, откуда его благополучно и извлекли.

    • А ты тут от кого прячешься?!- явно подтрунивая, грозно заорали на перепуганного цыгана опера.

    • Вы мне не поверите,- залепетал он, оправдываясь.- Но я сюда попал…по чистой случайности.

Спасибо Герасимову.

В отличие от Вячеслава Данилова, Борька-цыган на допросах «колоться» не стал, предпочитая прикидываться дурачком, типа: моя твоя не понимай, о каком убийстве идет речь. Не понимает и не надо. В следственной практике отказники- не такая уж редкость, и будет ли «сидеть вор», — целиком будет зависеть от профессионализма следственно-оперативной группы. А у команды Полохова профессионализма хватало вполне, как хватало уже и собранных ими доказательств, обличающих преступников. Не хватало только трупа Анатолия Губина.

Хотя Данилов и привез сотрудников прокуратуры на место происшествия и обстоятельно поведал, как все происходило той ночью- останков сержанта найти там не удалось. Река петляет на десятки километров вниз, и в какой заводи тело прибило к берегу, определить было не возможно, даже с вертолета. И все же счастье сыскарям улыбнулось и на этот раз- Анатолия Губина нашли. Но… лучше бы и не находили.

То, что сейчас лежало перед глазами приунывшего следователя, могло быть кем угодно. Время, вода, жара и рыба превратили некогда поджарое тренированное тело двадцатитрехлетнего парня в разложившееся желе с оскаленным черепом вместо лица. Все это покоилось в неимоверно грязных и истлевших обрывках одежды, которую назвать милицейской формой просто язык не поворачивается. Тем не менее (по уцелевшей портупее и размозженному затылку) военный прокурор не сомневался: перед ним лежит именно Анатолий Губин, и никто другой. Теперь лишь оставалось убедить в этом представителя Военного суда.

Останки бережно упаковали и, не снабдив никакой сопутствующей информацией о погибшем, отправили в судебно-медицинскую экспертизу, попросив установить: кто есть кто; и от чего этот «кто» погиб. Эксперты с поставленной задачей справились на пять с плюсом. По остаткам черепа методом Герасимова они воспроизвели скульптурное изображение лица убитого, оказавшееся на редкость схожим с изображением Губина на фотографиях, сделанных при жизни.

Что же касается результатов вскрытия, то здесь экспертиза не только выдала точные данные о возрасте, группе крови и болезнях, какими раньше хворал Анатолий, но и установила, что сердце Губина билось под водой минимум 7 минут, и когда его вытащили на берег добивать камнем, он все еще продолжал жить. Смерть наступила позже, от деформации и повреждения головного мозга раздробленными костями и инородным телом (камнем).

Ознакомившись с заключением судмедэкспертов, полковник юстиции Полохов незамедлительно отдал распоряжение отправить уголовное дело в суд. Согласно приговору, Вячеслав Данилов получил 11 лет ИК общего режима, а его сообщник-12.

(Имена и фамилии потерпевших лиц и обвиняемых изменены).

Владимир Шумский

Понравился материал сайта? Да! Поделись с друзьями!:
Запись опубликована в рубрике Мои публикации. Добавьте в закладки постоянную ссылку.